...

Мне очень хочется думать, что мы с Рустом дружили, но это, наверное, будет сильно сказано - ведь я ни разу с ним не общался подолгу. Добрые приятели - так правильней. Мы с ним периодически болтали в комментах ЖЖ и много раз, но не очень подробно пересекались на концертах, музыкальных фестивалях, просто в городе. Обычно эти встречи были совершенно случайными и было удивительно, что я сталкиваюсь с Рустом так часто, как если бы мы жили не в многомиллионной Москве, а в маленьком городке.

Вообще-то, я, человек родившийся и всю жизнь живущий в Москве, не очень люблю этот город. Здесь есть места, вызывающие у меня теплые чувства, но в целом Москва представляется мне недружелюбным, неуютным местом - особенно в последние годы. Но сейчас мне кажется, что Руст был душой Москвы - не всей, но какой-то ее человечной части, ее лучшей эмоцией. Помню, как в прошлом году мы с НН шли через центр, заставленный грузовиками, перегородками и автозаками. В отвратительным настроении мы свернули в Камергерский переулок и столкнулись там с Рустом, который музицировал в компании с другом-гитаристом. Мы стали болтать и сразу как-то отлегло от души, подумалось, что не все в Москве потеряно, если в самых разных местах можно вдруг встретить Руста, играющего на своем вечном контрабасе.

Еще раз это чувство, но с новым оттенком, посетило меня, когда мы с друзьями шли через подземный переход, направляясь на концерт "Аквариума".

- Ого, - сказал Вова, который шел впереди, - контрабас!
Еще не увидев музыкантов, я знал, что через несколько секунд скажу: привет, Руст! и пожму ему руку на глазах своих удивленных спутников.
Тут была и просто радость встречи, но вдобавок мне вдруг стало приятно, что я лично знаю Руста. Как будто он был неформальным хранителем Москвы - это как зайти в лондонский Тауэр и по-свойски поприветствовать бифитера. Не только старый приятель Руст, но как бы сам город улыбнулся мне в его лице.
Через полчаса я уже встретил Руста в прокуренном полумраке концертного зала - ему все-таки удалось вписаться без билета. Он был в эйфории от музыки и дружески предложил мне косячок. Вскоре мы разминулись в толчее. А когда после концерта я шел обратно через тот же переход, в нем снова играл Руст. Холмс, но как?! До сих пор не понимаю, как ему это удавалось.

Когда за день до горького известия, мы ходили по Арбату и показывали всем фотографию Руста, выяснилось, что там его действительно знают все. То что его знают все арбатские музыканты, я, конечно, предполагал. То что его помнят арбатские художники, в общем, тоже было объяснимо. Но то что его узнала продавщица мороженого, которая неважно говорила по-русски, меня уже потрясло. И не только потому что узнала, а потому что сказала "я его видела год назад". Много вы вспомните в лицо уличных музыкантов, которых видели год назад? Это была не случайность. Нетрезвый чувак, тусовавшийся около Вахтанговского театра всмотрелся в фотографию и внезапно закричал: я его знаю! Я его видел лет пять назад! Серьезный полиционер из арбатского отделения взглянул на фотографию и сразу оживился: "Я его знаю! Часто видел! Он всегда был такой, немножко пьяненький..." Мне показалось, что это было сказано с симпатией.

Тот полиционер, думаю, ошибался - насколько я знал Руста, он никогда сильно не пил и не употреблял. А вот когда он играл музыку - действительно часто складывалось впечатление, что он не то что пьян, но слегка под кайфом - потому что кайфом для него была музыка, которой он жил.

Я познакомился с ним на "Пустых Холмах" в 2008 году. Тогда обвалился деревянный мост над рекой и я видел, как на другой берег, по пояс в воде, переправляется полуголый человек с огромным контрабасом. Человек переправился, вскарабкался по склону и тут же, не отходя от реки, стал перебирать струны.
Обычно музыканты берегут свой инструмент - особенно если он у них единственный. Берегут и очень неохотно дают в руки другим.
Руст был совершенно не такой - он относился к своему другу-контрабасу не то что бы небрежно, но так, как относятся к любимой вещи, созданной не для торжественного таинства, но для жизни, к вещи, которая может потребоваться абсолютно в любой момент. Через пару минут после знакомства он дал мне контрабас и показал, как правильно ставить руку.
Перемещался он с контрабасом по полям и холмам фестиваля  не как с громоздким инструментом, а как-то удобно, легко и органично, как будто носил с собой альт.

Музыкального снобизма в нем не было вообще - он слушал и играл все - классику, джаз, регги, рок, какие-то новые штучки вроде ZAZ... Все - это не значит все подряд. Просто он находил в любом стиле людей и музыкальные идеи, которые были ему близки. Как-то он меня вписал на концерт в ОГИ, на котором выступал вместе с СиЛей. Я немножко удивился - вроде бы СиЛя был не вполне в том жанре, в котором я привык себе Руста представлять. Концерт оставил у меня смешанные чувства - Руст играл, как всегда вдохновенно, а вот СиЛя был не в лучшей форме - мне показалось, что он с дикого похмелья. В перерыве я подошел к Русту и он, опережая все мои слова, сказал мне с восторгом: "Это здорово, круто, такое счастье с ним играть - это же легенда, от него такая энергия прет!"

В нашу последнюю встречу - за три недели до несчастья, я окликнул Руста, который заходил на эскалатор. Мы коротко поболтали о ерунде и разбежались. Что меня удивило - Руст спросил меня про человека, которого я упомянул в каком-то своем "политическом" посте в фейсбуке. Руст был предельно далек от всякой политики, но не пропускал вроде бы заведомо лишнюю информацию мимо ушей - как это обычно делаю, например, я - а мог заинтересоваться всем, что говорили и писали люди вокруг. Он просто не ставил себе рамок, не старался быть выше или вне чего-то.

Я точно знаю, что мне будет очень не хватать этих случайных встреч с ним и глаз будет привычно искать Руста среди уличных музыкантов на московских улицах, в переходах, в парках и на фестивалях, пробирающимся с контрабасом по траве. Совершенно невозможно осознать, что это закончилось.

---

А вообще-то его было не так просто "ухватить", как это могло показаться с первого взгляда. Вроде бы он был сверхконтактный и открытый к общению и вместе с тем у меня сложилось впечатление, что он был застенчивым человеком.
Каким был Руст? - спрашиваю я НН. - Руст был спокойным.
Да, он был спокойным, но вместе с тем и энергичным, почти нервным - размашистой жестикуляцией он мне иногда напоминал героя Тоширо Мифунэ из "Семи самураев".
Он был очень жизнерадостным - это в нем главное. Но с другой стороны я заметил, что на фотографиях, которые он ставил на главные страницы своих блогов в ЖЖ и фейсбуке - он всегда серьезный, меланхоличный, даже немного грустный. Это, конечно, не случайно.
Он мог показаться легкомысленным, но это была сознательная стратегия его жизни. В 22 года у него случился инсульт и в любой момент мог произойти второй. Когда в одном из комментариев в ЖЖ ему сказали, что он легко к этому относится, Руст ответил:

"Думаешь, ты первый? Мне папа всё проел - я должен, похоже, сидеть на месте всю жизнь на кушетке, грузиться ТОЙ историей и превратиться в зануду, далдоня внукам про То, Что Было Со Мной 9 Лет Назад. К тому же жизнь - продолжается. Тот, кто мне дал продолжение жизни (опять же, pardon мой пафос), явно хотел бы, чтобы я ПРОДОЛЖАЛ эту самую жизнь. Жить я очень люблю. Знаешь, невропатологи мне даже секс запрещали. Уже одно это побуждает смотреть на все это "надлежание" сквозь пальцы. Пусть бесшабашно выходит, и казалось, легко отношусь к ТОМУ - но я-то всё помню"

Вот он и продолжал до конца "эту самую жизнь" - не теряя времени на пессимизм и ожидание беды, с бешеной энергией занимаясь любимым делом. Таким я его и запомню - счастливым.


---
фото - Пустые Холмы-2010